2 ГЛАВА. КУРАТОРСКИЕ СТРАТЕГИИ И ФОРМЫ КРАЕВЕДЕНИЯ
В современном искусстве куратор уже давно перестал быть лишь организатором выставок — он становится медиатором между исследованием, художественным высказыванием и территорией.
Особенно отчётливо эта роль проявляется в проектах, связанных с художественным краеведением, где работа с историей и локальными контекстами становится не просто содержанием, но и методом создания произведений. В таких инициативах кураторские стратегии приобретают исследовательский характер, превращая художественную практику в форму познания и взаимодействия с местом.
2.1 Исследовательско-архивная
Одной из ключевых можно назвать исследовательско-архивную стратегию, основанную на сборе и переосмыслении документальных свидетельств — фотографий, устных рассказов, карт, артефактов. Куратор здесь выстраивает процесс так, чтобы архив становился не способом фиксации прошлого, а материалом для его художественного прочтения. Примером служат проекты, в которых художники работают с локальными архивами — семейными или индустриальными — и превращают их в поэтические нарративы о памяти и пространстве. Так, в проекте Жени Чайки и Жени Гаврилова «Зазор влияния», созданный для выставки «Индекс подобия» в ГЭС-2, выстроен как исследовательско-архивная инсталляция, в которой художественные средства используются для изучения способов человеческого взаимодействия с Землёй.
Женя Чайка и Женя Гаврилин, «Зазор влияния», проект был представлен на выставке «Индекс подобия» в ГЭС-2 под кураторством Анны Ильченко, Артёма Тимонова и Катерины Чучалиной, 2024
Авторы обращаются к практике метеорологических наблюдений, превращая научные графики, визуализации и данные в метафорический язык, который одновременно демонстрирует и проблематизирует научное знание. Инсталляция состоит из двух слоев: абстрактных проекций, напоминающих аналитические диаграммы, и «линии времени» — ряда столов с отобранными объектами-артефактами, создающими символический архив разных эпох отношения человека к среде. Важной частью проекта выступает и сформированная художниками книжная коллекция, объединяющая научные, философские и художественные тексты об атмосфере, погоде и наблюдении.
Таким образом, «Зазор влияния» функционирует как пространство, где архив, исследование и спекулятивное воображение образуют единую систему: проект предлагает не только смотреть, но и читать, сопоставлять, реконструировать связи — обнаруживая те зоны знания о планете, которые ускользают от рационального измерения и открываются через художественное мышление.
2.2 Партисипаторная
Вторая стратегия — партисипаторная (от англ. participatory, «участвовать»), предполагающая работу художников в сотрудничестве с местными сообществами. В подобных проектах художественное высказывание формируется в процессе совместного исследования территории, обмена опытом и диалога между участниками. Один из ярких примеров — проект «Наблюдения открытого пространства» (2015) в музее-заповеднике «Дивногорье». Художник Николай Алексеев работал с жителями хутора, организуя «Прогулки» и полевые наблюдения, во время которых участники обсуждали особенности ландшафта, истории и личные воспоминания. Параллельно проводились интервью, создавались аудиоматериалы. Они выпускались на местном радио «Голос Дивногорья». Такой подход позволил превратить исследование территории в коллективную практику, где художественная форма возникала из совместного опыта, а роль художника заключалась в том, чтобы направлять этот процесс и создавать условия для открытого обмена знаниями.
Николай Алексеев с жителями хутора в рамках серии «Прогулок», проект «Наблюдения открытого пространства», музей-заповедник «Дивногорье», 2015
2.3 Пространственно-поэтическая
Следующую стратегию можно определить как пространственно-поэтическую, поскольку она рассматривает территорию не просто как объект исследования, а как активный компонент художественного высказывания. В рамках этой стратегии художники не ограничиваются архивной или аналитической работой: они организуют экспедиции и полевые выезды, фиксируют визуальные и звуковые характеристики пространства, а также собирают устные свидетельства местных жителей. Такой подход позволяет объединить эмпирическое исследование с художественно-поэтической интерпретацией, создавая многослойное понимание территории.
Виде экспозиции «Экспедиция 17» в галерее «Электрозавод», 2017
Проект «Экспедиция 17» (куратор Дима Филиппов, 2017) является показательным примером реализации этой стратегии. Группа художников — включая Ивана Егельского, Татьяну Миронову, Николая Онищенко, Сергея Прокофьева и Илью Романова — проводила исследовательскую работу в приграничных регионах России, в том числе в городе Горняк (Алтайский край). В процессе экспедиций собирались разнообразные материалы: зарисовки, фотографии, найденные объекты и устные рассказы жителей. Эти элементы не выступали исключительно как документальные свидетельства, а формировали основу художественных композиций, представленных на выставках проекта. Таким образом, каждая работа отражала индивидуальное восприятие места художником и одновременно синтезировала коллективное исследование территории.
2.4 Трансляционная
Трансляционная стратегия связана с обменом между современными художниками и носителями традиционных знаний. Здесь особую роль играет взаимодействие ремесленных и художественных практик, обмен навыками и визуальными кодами. На Бухарской биеннале современного искусства (2025) в проекте Таус Махачевой «Inverted Fruits» данная стратегия проявляется через тонкий перевод социального и культурного опыта в художественную форму.
Таус Махачева в соавторстве с Анель Улубекова, Аделина Узякова, Анастасия Ким, Ольга Ким, Татевик Карапетян и центр «Oydin Nur» (Узбекистан), проект в рамках 1-й Бухарской биеннале, 2025
Созданная в сотрудничестве с женским центром «Oydin Nur», инсталляция переносит в публичное пространство высказывания и переживания участниц, превращая их в плавающие металлические «плоды», покрытые фольгой и инскрибированные словами, связанными с заботой, агентностью и трансформацией. Размещенные в традиционном узбекском «хаузе», эти объекты становятся медиаторами между локальной архитектурой, культурным наследием и современными разговорами о женской силе.
Таус Махачева, «Inverted Fruits» в соавторстве с Анель Улубекова, Аделина Узякова, Анастасия Ким, Ольга Ким, Татевик Карапетян и центр «Oydin Nur» (Узбекистан), 2025
Махачева не навязывает готовое высказывание, а выступает как переводчица — она переносит смыслы между различными социальными и пространственными контекстами, создавая мост между опытом сообщества и зрителем и превращая коллективный голос в новую поэтическую форму.
2.5 Рефлексивно-критическая
Экспозиция Арчи Мура «Родные и близкие» — проект, получивший «Золотого льва» на 60-й Венецианской биеннале «Чужестранцы повсюду», 2024
Важным направлением современной кураторской практики становится рефлексивно-критическая стратегия, сосредоточенная на этических вопросах представления локальных историй. Куратор здесь осознаёт ответственность за способы репрезентации «другого» — будь то локальное сообщество, мигрантская группа или конкретная территория.
2.6 Платформенная
Наконец, всё более значимой становится платформенная стратегия, когда кураторская деятельность выходит за рамки разовых выставочных событий и превращается в устойчивую систему взаимодействий. Так, в рамках Уральской индустриальной биеннале образовательные и исследовательские программы продолжают действовать между выпусками, формируя сеть сотрудничества между художниками, теоретиками и локальными исследователями. Важным элементом таких проектов становится создание архива и документирование процессов, что обеспечивает долговременную преемственность и формирует живую экосистему художественного краеведения.
Итоговая выставка программы арт-резиденций 6-й Уральской индустриальной биеннале, 2021
Сравнение традиционного и художественного краеведения позволяет понять, как изменились способы изучения и репрезентации места и его истории в современном культурном контексте. Классическое краеведение изначально стремилось систематизировать знания о территории, ее природных, исторических и культурных особенностях. Исследователь выступал как хранитель — собирал артефакты, классифицировал явления, составлял архивы и каталоги, создавая устойчивый, «объективный» образ о месте.
Программа арт-резиденций 6-й Уральской индустриальной биеннале, Бехзада Нури, инсталляция «Памятник неизвестному гражданину», в санатории «Горный лён» в Асбесте, 2021
Художественное краеведение, напротив, обращено к опыту проживания территории и ее чувственному восприятию. Оно нередко опирается на уже собранные краеведами знания, но трансформирует их через художественные практики. Для художника важно не только то, что представляет собой место, но и как оно ощущается сегодня — какие эмоции, образы и смыслы рождает. Исследование здесь строится не на фиксации фактов, а на художественном действии: экспедициях, интервью, инсталляциях, фильмах, перформансах и тд. В таких проектах важно не просто показать место, но дать зрителю возможность увидеть в нём себя и понять своё отношение к нему.
Таким образом, если традиционное краеведение стремится сохранить знание, то художественное — пережить и пересобрать его. Первое фиксирует память, второе оживляет ее. Художественное краеведение превращает исследовательский процесс в форму взаимодействия, где знание рождается не из дистанцированного наблюдения, а из встречи — между человеком и местом, прошлым и настоящим, документом и воображением.
