Первая глава посвящена анализу цвета, поскольку колористическое решение оказывает первичное воздействие на читателя, формируя базовый эмоциональный и смысловой контекст еще до полного осмысления сюжета.
Цель данной главы — доказать, что в комиксах о Первой мировой войне цвет функционирует не как декоративный элемент, а как нарративный метод. Это означает, что цветовая палитра активно участвует в повествовании: она передает внутреннее состояние персонажей, визуализируя психологическую депривацию или моменты шока.
1.1. Контраст полноцветной и монохромной палитры.
Одним из наиболее ярких примеров того, как цвет становится основным нарративным методом и способом передачи экзистенциального опыта войны, является комикс французского художника Жака Тарди «Проклятая война!», основанный на рассказах его бабушки об участии деда автора в Первой мировой войне.
В этом комиксе цвет используется как доминантный нарративный инструмент, который напрямую коррелирует с хронологией конфликта и психологическим состоянием его участников: структура комикса, разделенная на главы по годам (1914, 1915, 1916, 1917, 1918, 1919), становится основой визуальной драматургии, где цвет выполняет роль главного рассказчика.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
1914 год — иллюзия полноты жизни. Начало войны Тарди изображает в относительно полноцветной палитре. Мы видим зеленые луга, ярко-синее небо, красные элементы французской военной формы. Этот мир еще обладает цветовым разнообразием и визуальной насыщенностью, что создает ощущение «нормальности», пусть и искаженной войной. Цвет здесь символизирует последние остатки прежнего мира.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
1915–1918 годы — погружение в монохромный ад. По мере затягивания войны происходит фундаментальная трансформация палитры. Тарди практически отказывается от цвета, погружая повествование в почти абсолютную монохромность, выполненную в оттенках синего, серого и грязно-коричневого цветов. Этот переход становится визуальной метафорой, которая означает: утрату жизненной силы и разнообразия, эмоциональное истощение и апатию (исчезновение цвета отражает психическое состояние солдат, их «эмоциональную смерть», привыкание к ужасу), а также стирание индивидуальности — в этой монохромной массе люди теряют свои индивидуальные черты, превращаясь в часть ландшафта войны.
Необходимо также отметить, что цветовые решения в комиксе «Проклятая война!» коррелируют с историческими реалиями: в начале Первой мировой войны французские солдаты выделялись на поле боя красными штанами, что делало их заметными для врага и приводило к большому количеству потерь, поэтому и в 1915 году во французской армии была введена серо-голубая форма.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Автор сознательно использует узкий диапазон грязно-охристых, землисто-коричневых и приглушенно-серых оттенков. Такая ограниченная цветовая палитра визуализирует эмоциональную и сенсорную депривацию солдата и его мир, суженный до размеров грязной ямы под серым небом.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
В редкие моменты затиший, описываемых в главах про 1915–1918 гг, цвет может ненадолго вернуться. Однако это возвращение носит призрачный характер. Он не несет облегчения, а только подчеркивает пропасть между прошлым и настоящим, между жизнью «там» и существованием «здесь». Цвет становится напоминанием о безвозвратной утрате.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
В последней главе, повествующей о 1919 годе, когда война уже закончилась, яркие цвета возвращаются, но занимают всего несколько кадров, и палитра становится уже гораздо более ограниченной, нежели в первой главе.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Также Тарди выделяет цветом флаги и офицеров по мере их появления, «показывая, насколько несообразны эти символы и люди по отношению к реальному бою», обращает внимание критик комиксов Роб Клаф [6].
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Цветовое решение комикса реализует его основную идею: Первая мировая война — это бессмысленная «мясорубка», которая перемалывает человеческие жизни. Через переход от полноцветной палитры к монохрому Тарди проводит читателя через всю трагедию войны, делая его не наблюдателем, а соучастником этого процесса.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
«Моя бабушка рассказывала мне ужасные вещи, которые вызывали у меня кошмары в детстве. Когда я позже увидел в журналах фотографии солдат, то эти фотографии и рисунки стали для меня чем-то реальным. Я не мог отделаться от идеи рассказать драматические истории этих людей. Меня также подталкивало противоречие между образом солдата и тем, каким я помнил своего деда: он был спокойным и мягким, совсем не жестоким. Я подумал, что, видимо, достаточно надеть на человека форму и дать ему оружие, чтобы сделать из него убийцу на службе у государства», — отмечал автор в интервью немецкой журналистке Барбаре Буххольц, опубликованном на сайте Schoener Denken [7].
В комиксе «Диптих» российского художника Алексея Трошина цвет также имеет нарративную функцию. Комикс делится на две части и рассказывает истории двух персонажей — рядового Королевского полка и немецкого офицера, воюющих по разные стороны баррикад. История британца выполнена в цвете, история немца — в монохроме. Такое цветовое решение коррелирует с историческими реалиями: Германия в Первой мировой войне потерпела поражение.
Трошин, А. Диптих. — М.: ИП Котов А.В., 2022. — 96 с.
Несмотря на радикальное визуальное различие, обе истории рассказывают об одном и том же: о попытке сохранить человечность. Резкий контраст между цветом и монохромом в конечном итоге служит одной цели — показать, что по обе стороны фронта находятся одинаковые люди. Война не выбирает цвет. Она одинаково беспощадно перемалывает всех, просто память о них потом бывает разной — яркой или блеклой, как память о победителе и побежденном.
Трошин, А. Диптих. — М.: ИП Котов А.В., 2022. — 96 с.
Тоновые решения в комиксах также имеют нарративную функцию. В комиксе «Диптих» сцена сражения выполнена в темно-синих тонах и резко контрастирует с мирной сценой в госпитале. Хотя в обоих случаях используются одинаковые цвета, решающее значение имеет тон: темный — для изображения сцены сражения, светлый — для мирной сцены в госпитале.
Трошин, А. Диптих. — М.: ИП Котов А.В., 2022. — 96 с.
В комиксе «Однастория» итальянского художника Джипи (Джан-Альфонсо Пачинотти) цвет также выполняет нарративную функцию. Для автора это ключевой инструмент, с помощью которого он рассказывает историю, передает ход времени и эмоциональное состояние персонажей. История прадеда Мауро, участвовавшего в Первой мировой войне, изображена в холодной монохромной стилистике. Эта палитра создает эффект старой, выцветшей фотографии.
Джипи. Однастория. — Санкт-Петербург: Бумкнига, 2018. — 128 с.
Однако под конец книги, когда война заканчивается и Мауро возвращается домой, палитра становится теплой. Такая резкая трансформация цветовой гаммы символизирует не только смену локации, но и внутреннее изменение героя. Это визуальная метафора возвращения к жизни, к человечности, к миру, который солдат почти забыл. Теплая палитра связана с надеждой и обретением покоя и становится прямым антиподом холоду войны.
Джипи. Однастория. — Санкт-Петербург: Бумкнига, 2018. — 128 с.
1.2. Шок акцентных оттенков.
Яркие цветовые акценты в комиксах о Первой мировой войне приобретают характер шокирующего удара. Наиболее частым «гостем» становится красный. Каждое такое пятно — это вспышка, прорезающая всепоглощающую серость.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Алые пятна могут рассыпаться по полю боя, словно ядовитые цветы, создавая жутковатый, сюрреалистический паттерн, благодаря чему насилие и смерть приобретают вид абстрактного, почти декоративного узора. Это визуализация того, как война эстетизирует ужас, превращая человеческую трагедию в элемент ландшафта.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
В сценах массовой гибели такой цветовой акцент вызывает у читателя мгновенную реакцию отторжения и ужаса. Резкий контраст между унылой, обесцвеченной реальностью окопов и пронзительными всполохами алого создает у читателя эффект шока. Цвет здесь функционирует как универсальный код насилия, заставляя нас прочувствовать масштаб трагедии.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Красным также может изображаться строй солдат, обреченных на гибель, при этом по сюжету комикса мы не знаем, что именно с ними произойдет, но догадываемся об этом именно благодаря цветовому акценту.
Трошин, А. Диптих. — М.: ИП Котов А.В., 2022. — 96 с.
Желтый и оранжевый, используемые для изображения взрывов и пожаров, также выполняют функцию резкого контраста. Эти вспышки часто передают не столько физический взрыв, сколько сенсорный шок, испытываемый персонажем.
Трошин, А. Диптих. — М.: ИП Котов А.В., 2022. — 96 с.
Тарди, Ж. Проклятая война! — Сиэтл: Fantagraphics Books, 2013. — 148 с.
Выводы
Проведенный анализ продемонстрировал, что цветов в комиксах о Первой мировой войне коррелирует с историческими реалиями и имеет нарративную функцию, а его целенаправленная редукция — переход от насыщенной палитры к монохромности — визуализирует постепенную утрату эмоциональной чувствительности, метафорически отражая психическое истощение персонажа. При этом цветовые акценты, изображающие взрывы или пятна крови, имеют целью передать аффективные состояния глубокого психологического шока.
