От кабаре к подиуму: влияние ночной культуры 1920-х на моду и женский
Рубрикатор
1. «Ревущие» ночи, рождающие стиль — как культура джаза и свобода ночной жизни сформировали новый женский образ
2. Блеск и скандал ревю — костюмы кабаре и бурлеска, их эстетика и влияние на моду
3. Flapper: девушка-гарсон — эмансипация, андрогинность и трансформация женского силуэта
4. От сцены — в гардероб — как дизайнеры и журналы 1920-х черпали вдохновение в кабаре
5. Наследие на подиуме — продолжение традиций 1920-х в моде последующих десятилетий
6. Заключение — итоги: ночь, которая изменила моду
7. Библиография — академические источники
8. Список иллюстраций — ссылки на использованные изображения
Вступление
Эпоха «ревущих двадцатых» ознаменовала небывалый синтез культуры развлечений и моды. После ужасов Первой мировой войны западное общество бросилось в водоворот ночной жизни: джаз-клубы, кабаре, танцевальные залы были заполнены молодыми людьми, жаждущими свободы и веселья. В этой расслабленной, гедонистической атмосфере родилась новая женская мода, отражающая дух времени. Былые социальные табу разрушались — женщины впервые коротко остригли волосы, надели платья, открывающие колени, громко смеялись, курили и танцевали до упада. Возникает образ радикально новой женщины — независимой, дерзкой, сексуально раскованной.
Это исследование посвящено тому, как именно ночная культура 1920-х — кабаре, бурлеск-шоу, джазовые танцы — повлияла на моду и сформировала новый идеал женщины. Визуальные и культурные аспекты этого влияния охватывают широкий спектр: от сценических костюмов, до повседневных платьев flapper girls. Особое внимание уделяется тому, как наследие ночной культуры 1920-х годов продолжало отражаться в модных подиумах последующих десятилетий.
Публика в берлинском кабаре, 1924 год.
«Ревущие» ночи, рождающие стиль
Основным фоном для появления нового стиля стали бурлящие ночные вечеринки и танцевальные марафоны десятилетия. Джаз — эта энергичная, «примитивная» музыка с африканскими корнями — захватил молодёжь и стал неким саундтреком эпохи. В Нью-Йорке, Чикаго, Париже толпы молодых женщин и мужчин заполняли залы, исполняя бешеный чарльстон и другие модные танцы. Такая культура досуга напрямую влияла на запросы к одежде: мода должна была перестать быть статичной и чопорной, теперь ей была необходима динамика и удобство.
Фасад театра Warner’s Theatre в Нью-Йорке с огромным рекламным щитом фильма «Певец джаза» (The Jazz Singer) с участием Эла Джолсона, 1927 г.
Свободные прямые платья без рукавов и с заниженной талией позволяли двигаться в полную силу. Длина юбок стремительно сокращалась: если в начале 1920-х подолы всё ещё прикрывали икры, то к середине десятилетия модные вечерние платья поднимались до колен. Это было шоком для старшего поколения, но абсолютно необходимо для молодых танцовщиц. Энергия чарльстона и блек боттома диктовала фасоны: короткие платья без рукавов, открывающие руки и ноги, с бахромой, которая разлеталась в такт движениям. Одновременно изменились и причёски — короткий «боб», стрижка «гарсон», вытеснили длинные волосы, ведь пучки просто не выдерживали такого буйного танца.
Джоан Кроуфорд в фильме «Наши танцующие дочери» (1928)
Так клубная культура буквально реформировала женский гардероб. Флэппер (flapper) — так прозвали молодых бунтарок — стала героиней времени и символом моды 1920-х. Её образ: мальчишеская фигура без корсета, короткое платье с глубоким вырезом на спине, длинные бусы и повязка с пером на голове. Всё это рождалось ночами на танцполе.
«Представьте худощавую флэппер в сверкающем платьице с бисерной бахромой, лихо отплясывающую чарльстон», — писали американские журналы, — «она показывает столько ног и свободы, сколько не видывали прежние поколения».
Такая мода была не просто эстетикой — она выражала новые роли женщин. Молодые девушки почувствовали право на удовольствие, самостоятельность и открыто демонстрировали это в своём стиле одежды и поведения.
Девушки-флэпперы, 1920-е годы
Блеск и скандал ревю
Кабаре «Le Chat noir», 1920 г.
Не только танцпол, но и сцена кабаре 1920-х превратилась в полигон модных инноваций. Кабаре-ревю — роскошные эстрадные представления с музыкой, танцами, комическими номерами — пользовались бешеной популярностью от Парижа до Берлина и Нью-Йорка. Эти шоу поражали зрителей смелостью и эротизмом: на сцене можно было увидеть полуобнажённых танцовщиц, экзотические постановки, пародии на политиков. Веймарский Берлин славился своим декадентским кабаре, где в конце 1920-х привычными стали топлес-танцовщицы и номера с гендерными перевоплощениями. Парижский Moulin Rouge и Folies-Bergère соревновались в роскоши костюмов и пикантности шоу. Именно в этой среде появлялись новые образы, мгновенно становившиеся легендарными и влияющими на моду.
Жозефина Бейкер, 1920-е
Особую роль играли сценические костюмы. Их создавали талантливые художники-модельеры, чувствуя дыхание эпохи. Блеск софитов позволял экспериментировать: костюмы ревю искрились стразами, пайетками, отделывались перьями экзотических птиц, провоцировали откровенностью кроя. Многие приёмы затем перекочёвывали в вечернюю моду широких масс. Например, платья с открытой спиной и глубокими декольте вошли в обиход во многом благодаря сценическим нарядам танцовщиц кабаре. Модницы копировали смелый макияж сценических див — угольно-чёрные глаза с smoky eyes, яркий «помадный» рот сердечком. Даже загар вошёл в моду после того, как звёзды ревю вроде Жозефины Бейкер ввели моду на бронзовую кожу, отказавшись от былой аристократической бледности.
Роскошные наряды 1920-х годов
Сценические постановки ревю, подобные знаменитым Ziegfeld Follies на Бродвее, становились настоящими подиумами авангарда моды. На фото (сбоку) запечатлена Роуз Долорес — одна из самых известных «зигфелдских девушек» — в фантастическом костюме: шелковом платье, усыпанном жемчугом, с гигантским веером из павлиньих перьев за спиной. Подобные образы шокировали публику и восхищали дизайнеров. Эффектная экзотика — перья, блёстки, обнажённое тело — мгновенно проникала в моду великосветских балов. В 1920-е в тренде были платья с отделкой перьями страуса, боа и накидки из пуха марабу — прямая параллель с кабаре. Пайетки и стеклярус украшали вечерние наряды по примеру сценических, придавая каждой женщине ощущение звезды ревю.
Дизайн костюма «Improvised Cage» («Импровизированная клетка») от известного художника и дизайнера Эрте (Романа Тыртова), 1922 г.
Иногда влияние происходило буквально: известный художник-модельер Эрте (Роман Тыртов), оформив сотни журналов мод, параллельно создавал и костюмы для Folies-Bergère, Ziegfeld Follies и других шоу. Его фантазийные образы — например, костюмы кошек для парижского Bal Tabarin или знаменитый костюм «клетка» — переходили со страниц Harper’s Bazaar прямо на сцену, а затем отразились и в реальной моде. Сценическое и модное искусство переплетались как никогда: театр, мюзик-холл и мода 1920-х шли рука об руку.
На фото танцовщицы кабаре из нью-йоркского ресторана, которых обвинили в ношении «неприличной одежды» и участии в аморальном танце, 1922 г.
Конечно, кабаре несло не только гламур, но и скандальную славу. Особенно в Берлине конца десятилетия кабаре ассоциировалось с провокацией, нарушением норм. На сцену выходили даже женщины, одетые в мужские фраки, и мужчины в женских платьях — это был вызов старым устоям. Подпольные клубы славились андрогинными номерами и первыми выступлениями дрэг-квин. Эти дерзкие эксперименты, хоть и не сразу, но тоже повлияли на моду: они зафиксировали возможность игры с гендером через костюм, предвосхитив будущие тренды на женские брюки и смокинги.
Каждая женщина 1920-х, надевая вечернее платье с бахромой и перьями, словно говорила: в ней тоже есть частица той ночной богини сцены, которая не боится сиять. А знаменитые дивы ревю — Жозефина Бейкер, Айсидора Дункан, Луиза Брукс — стали иконами стиля, прямо влияя на вкусы эпохи.
Flapper: девушка-гарсон
Ярче всего синтез ночной культуры и моды отразился в феномене flapper — «девушки нового типа», покорившей 1920-е. Флэпперы были молодыми женщинами, которые порвали с викторианскими условностями: они самостоятельно зарабатывали, гуляли без сопровождения мужчин, флиртовали, танцевали и наслаждались жизнью. Их внешний облик складывался под влиянием как клубной, так и сценической культуры. Европейцы называли этот стиль «гарсонн» (от фр. garçon — мальчик): заимствованный у одноимённого нашумевшего романа Виктора Маргерита образ эмансипированной «мальчишки» стал невероятно популярен во Франции.
«La garçonne»
Стиль «la garçonne» означал намеренно мальчишескую фигуру и манеру одеваться. Женщины отказались от подчёркивания бюста и тонкой талии — напротив, платье-чехол висело прямо, скрывая формы. Появились специальные утягивающие комбинации, сглаживающие грудь, — по сути, противоположность прежним пуш-ап корсетам.
«У нас абсолютно не осталось ничего женственного — разве что стройные щиколотки видны», — шутила в 1924 г. парижский модельер Шарлотта Ревий о современных девушках с короткими стрижками, мини-шляпками, в платьях с маленьким вырезом лодочкой.
Это высказывание точно подметило суть: новый образ был почти андрогинным.
Тем не менее, андрогинность флэппера сочеталась с дерзкой женственностью другого рода — сексуальной независимостью. Эти девушки открыто наслаждались флиртом. Один из символов — портативная плоская фляжка со спиртным, которую флэпперы носили подвязанной на подвязке, чтобы выпить в любой момент (что было вызовом сухому закону в США). Другой атрибут — длинный мундштук для курения: курящая женщина раньше считалась непристойностью, но 20-е перевернули и это.
Мадемуазель Рея с подвязочной флягой, 1926
На фотографии выше молодая женщина в коротком бархатном платье с бахромой приподнимает подол и игриво показывает зрителю фляжку с алкоголем, привязанную к бедру. (Во времена сухого закона, что стоит отметить). Её колени обнажены — немыслимая дерзость ещё десятью годами ранее! На ней модная шляпка-клош, плотно сидящая на коротких волосах, и тонкие шелковые чулки.
Этот реальный снимок из 1926 года прекрасно иллюстрирует дух «эпохи джаза»: смесь элегантности и провокации. Флэппер не стремилась выглядеть «приличной леди» — напротив, ей нравилось шокировать, пусть играючи. При этом её стиль — это уже не сценический костюм, а самая что ни на есть городская мода. Такие платья, аксессуары и позы можно было увидеть в журналах и на вечеринках повсюду.
Важной частью образа стала и косметика — ещё один элемент, вышедший из полумрака кабаре в повседневность. Флэпперы густо подводили глаза чёрным «углём» (имитируя театральный грим танцовщиц), носили тонкие выщипанные брови, румяна и очень яркую помаду. Макияж, ранее допустимый лишь для актрис или женщин сомнительной репутации, в 20-е стал внезапно модным для всех — знак того, что общество привыкало к более свободному выражению женской сексуальности.
«Наши танцующие дочери» (1928)
Следует подчеркнуть, что хотя флэпперство и шло вразрез с прошлым, оно вовсе не отменяло женственность — просто переосмысливало её. В моду вошли новые женские типажи: игривая пацанка, роковая хищница, экзотическая танцовщица. Все они выросли из ночной культуры — будь то клубные танцы или образы кинодив на экране. Звезды немого кино, такие как Клара Боу или Джоан Кроуфорд, воплощали на экране образ современной девушки, и их наряды тут же становились трендовыми. В фильмах вроде «Наши танцующие дочери» (1928) три подруги-флэппера в исполнении Кроуфорд и др. демонстрировали смелую моду — платья усыпаны пайетками, повязки с перьями, бесшабашные вечеринки.
Дороти Себастьян, Джоан Кроуфорд и Анита Пейдж на рекламном снимке к фильму «Наши танцующие дочери» (1928)
Кино сыграло огромную роль в популяризации образа флэппер. На кадре выше три героини одеты по последнему слову моды: сверкающие коктейльные платья с богатой отделкой, у всех короткие стрижки и нарочито юная сексуальность во внешнем виде. Миллионы зрительниц по всему миру копировали такие образы, стремясь быть похожими на экранных кумиров. В итоге уже к концу 1920-х стиль флэппер стал мейнстримом: даже если далеко не каждая женщина курила и танцевала ночи напролёт, элементы нового стиля — удобные прямые фасоны, спортивные детали, более смелый взгляд на свою привлекательность — закрепились в женском гардеробе надолго.
Влияние ночной культуры на моду 1920-х проявлялось не только стихийно, но и сознательно. Многие кутюрье того времени черпали вдохновение напрямую из кабаре и танцевальных залов. Коко Шанель, одна из законодательниц мод 20-х, дружила с артистами, бывала на джазовых концертах. Она понимала запрос новой женщины на свободу движений — ее знаменитое «маленькое чёрное платье» 1926 года было по сути сшито «для танцев и коктейлей». Журнал Vogue прямо назвал его универсальным нарядом современности — как автомобиль «Форд» в мире моды. Простой крой и удобство этого платья идеально соответствовали духу времени: его могла надеть и светская львица на вечеринку, и певичка кабаре на сцену, лишь добавив аксессуары.
Шанель также ввела моду на джерси — эластичный трикотаж, ранее использовавшийся только для мужского белья. В мягких джерси-костюмах женщины получили комфорт, чтобы и работать днём, и танцевать вечером. Таким образом, дизайнеры приспосабливали высокую моду под ритмы джаза.
Вечернее платье 1921 г., Жозефина Бейкер в платье Пату, 1927 г.; трикотажные купальники 1928 г.; трикотажный костюм 1926 г.; Луиза Брукс в платье Пату 1925 г., Норма Ширер в костюме Пату 1920-е г.
Другой видный модельер, Жан Пату, прославился спортивными мотивами и нарядами для отдыха — но и он не упустил тему вечеринок. Именно Пату пригласил к сотрудничеству звезду ночного Парижа Жозефину Бейкер. В середине 1920-х он создал для неё серию элегантных платьев, в которых та выступала вне сцены. Бейкер, ставшая музой Пату, принесла в его коллекции щепотку экзотики и смелости. Например, декор в виде тропических фруктов, вдохновлённый её «банановым» танцем, проник в принты тканей и бижутерию того времени. Другие дома мод (Lanvin, Premet и др.) также учитывали влияние новых развлечений. Дом Premet в 1924 отмечал, что «с короткими стрижками, крошечными шляпками, мальчишескими фигурами — наша мода балансирует на грани мужского и женского», и демонстрировал платья гарсонн клиенткам. То есть сами кутюрье признавали: ночной город диктует стиль.
Иллюстрированные обложки журналов Vogue и Harper’s Bazar 20-х годов
Важным каналом передачи влияний стали журналы и иллюстрации. Популярные иллюстрированные издания вроде Vogue, Harper’s Bazaar печатали рисунки в эстетике Art Déco, зачастую вдохновлённые кабаре. Художники изображали длинноногих танцующих женщин, образы с шампанским и джаз-бандом на заднем плане. Один из самых знаменитых — иллюстратор Джон Хелд-младший — в своих карикатурах на страницах Life и Vanity Fair создал гротескный образ флэппер и её «шейха» (кавалера). Эти рисунки были настолько популярны, что сама молодёжь начала подражать им, выбирая аналогичные широкие брюки, короткие юбки или шляпы, увиденные у героев Хелда. Сатира задала моду, феноменально подтвердив силу медиа. В целом, фотография и кино также способствовали закреплению трендов: фотографии звёзд ревю в журнальной хронике разлетались, вызывая подражание.
Марлен Дитрих в фильме «Марокко» (1930) Дж. фон Штернберга
Последующее развитие моды продолжило начатое в 20-е. В 1930-е гг. женский образ чуть отошёл от мальчишеского — вернулись более подчёркнутые формы — но наследие кабаре осталось. Например, в 30-е на экране блистала Марлен Дитрих, появляясь в фраке и цилиндре в фильме «Марокко» (1930) — прямая наследница тех берлинских андрогинных номеров. Её образ женщины в мужском костюме произвёл фурор и со временем подготовил почву для появления женского смокинга от Ив Сен-Лорана (в 1966-м). Но отправной точкой были именно веймарские клубы и смелые сцены, которые Дитрих видела в молодости.
Джон Гальяно для Dior весна-лето 1998
В послевоенные десятилетия мода ещё не раз обращалась к эстетике «ревущих 20-х». В 1960-е американский дизайнер Норман Норелл выпустил коллекцию прямиком вдохновлённую стилем флэппер, возродив бахрому и поэтки на подиуме. В 1970-е знаменитый мюзикл «Кабаре» (1972) и волна ретро-интереса пробудили новый всплеск моды на гарсонн — на дискотеках снова носили платья в стиле 20-х с блёстками и перьями. В 1990-е — 2000-е кутюрье Жан-Поль Готье, Джон Гальяно черпали вдохновение у Жозефины Бейкер и вообще эстетики джаза: например, Гальяно создавал для Dior образы, отсылающие к шикарным платьям 20-х с современной экстравагантностью. Совсем недавно, на Met Gala 2025, многие звёзды открыто цитировали стиль Бейкер — от коротких волнистых причёсок с лакированным завитком на лбу до платьев с глубокими вырезами и атласным блеском. Это наглядно показало, что наследие «ночной моды» 1920-х остаётся актуальным даже через столетие.
Жозефина Бейкер в 1951 году и образ Меган Джовон Рут Пит (Megan Thee Stallion) на Met Gala 2025; Жозефина Бейкер в 1951 году и образ Джиджи Хадид на Met Gala 2025
Наследие на подиуме
Бейкер, в объективе Люсьена Валери в 1927 году; Наоми Кэмпбелл, в кадре Питера Линдберга для Vogue Italia, 1988 год
История подтвердило: новаторские явления культуры 1920-х заложили прочный фундамент, на котором мода строила свой прогресс. Жозефина Бейкер — символ кабаре 20-х — стала и модной иконой на все времена. Её стиль (от обтягивающих сверкающих платьев и экзотических костюмов до мужских смокингов вне сцены) вдохновлял поколения дизайнеров.
Например, на открытии парижской Недели высокой моды 2023 года Дом Dior представил коллекцию, вдохновлённую Жозефиной Бейкер.
Кристиан Лубутен совместно с дизайнером Пьером Йовановичем выпустили коллекцию уникальных стульев, один из которых был вдохновлен фирменными костюмами Бейкер с использованием раффы, бахромы и бисера.
Модели и музы моды — Иман, Грейс Джонс, Наоми Кэмпбелл — тоже черпали смелость у Бейкер. Так влияние одной ночной звезды разошлось по десятилетиям.
Стул Josefina из коллекции, созданной в сотрудничестве Christian Louboutin и Pierre Yovanovitch
Dior, кутюрная коллекция весна-лето 2023
Прямые платья-комбинации стали ключевым элементом новой коллекции Fendi, представленной Кимом Джонсом. Дизайнер переосмыслил эстетику 1920-х годов, обратившись к характерным для того времени деталям: сияющим тканям, обильной вышивке и пайеткам, создающим эффект вечернего блеска.
Fendi, кутюрная коллекция весна-лето 2023
Таким образом, можно сказать, что ночная культура 1920-х годов оставила не только сиюминутный тренд, но и глубинное изменение парадигмы моды. Она открыла моду к идеям комфорта, динамики, гендерного экспериментаторства. Отныне мода черпала вдохновение «с улиц и сцен», а не только диктовалась из ателье. Эту демократизацию и смелость она пронесла через весь ХХ век.
Заключение
Ночная культура и шоу 1920-х действительно оказали мощнейшее влияние на женский образ и моду. Кабаре, джазовые клубы, ревю и кинофильмы тех лет стали тем питательным бульоном, из которого выросла мода модерна. Образ флэппер — независимой девушки с короткой стрижкой — родился на танцполе и покорил мир, символизируя свободу и равноправие. Эстетика кабаре — блеск, эпатаж, эротика — обогатила моду новыми фактурами, силуэтами и идеями. Женская одежда стала проще конструктивно, но выразительнее как заявление: «я молода, смела и сама выбираю, кем быть». Через визуальные примеры прослеживается, как сценические костюмы мигрировали в гардеробы, как дизайнеры перенимали энергетику джаза, а общество принимало новые нормы внешнего вида.
Раева Д. М. Советская мода 20–30-х гг. ХХ века как феномен культуры // Вестник Костромского гос. ун-та, 2006, № 2. — С. 153–158.
Аппиньянези Лиза. Кабаре. — М.: Новое литературное обозрение, 2010. — 288 с.
Hannel Susan L. The Influence of American Jazz on Fashion // Twentieth-Century American Fashion / Ed. by L. Welters, P. A. Cunningham. — Oxford: Berg Publishers, 2008. — P. 57–78.
Хорошилова О. А. Молодые и красивые. Мода 1920-х годов. — М.: [планируется к изданию], 2025. — (История моды). (https://www.sobaka.ru/fashion/heroes/41040#: ~:text=%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D1%80%20%D0%B8%20%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BA%20%D0%BC%D0%BE%D0%B4%D1%8B%20%D0%9E%D0%BB%D1%8C%D0%B3%D0%B0, %D0%B8%20%D0%BD%D1%83%D0%B6%D0%BD%D0%BE%21%29%20%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D1%81%D1%8C)
